Читать книгу "Золотой мост  - Ева Фёллер"

Он осторожно коснулся моей шеи.

– Следы от пальцев остались. Больно?

– Нет, почти прошло.

Он снова наморщил лоб, а я подумала, что, наверное, и эта ситуация расшевелила в нем забытые воспоминания. Тогда, на балу в Венеции, меня тоже пытались задушить, и Себастьяно заметил следы пальцев на шее, когда возмущался по поводу декольте, – в точности как сейчас. Должно быть, он испытывал самое яркое дежавю всех времен.

– Анна, – тихо сказал он, а потом, наклонившись ко мне, быстро поцеловал. – Проклятье, ну почему я тебя так люблю? Можешь ты мне объяснить?

– Могу, если не шутишь: ты как-то сказал, что тебе нравится мое чувство юмора. И мое упрямство. И мои волосы. Ну, и все остальное тоже.

– Анна! – протиснувшись в толпе, к нам присоединились Мари с дедом Анри. Мари явно нервничала. Она раскрыла веер и яростно обмахивалась им, едва не задевая украшенную вышивкой маску. В глазах ее читался неизбежный вопрос о бриллиантах, и, когда я незаметно покачала головой, она стремительно закрыла лицо веером, чтобы скрыть испуг.

Зато дед Анри пребывал в замечательном настроении.

– Какой дивный праздник! Кругом такие прекрасные молодые люди! – Он поправил маску – темно-синий бархат, подходящий к его камзолу, – и, невзирая на хромоту, отвесил мне, шаркнув ногой, изысканный поклон. – Особенно ты, дитя мое! Ты очаровательна! Однако, кажется, я тебе об этом уже говорил, не так ли?

– Да, но все равно большое спасибо за комплимент! – Я заставила себя улыбнуться, скрывая напряжение.

Дед Анри снисходительно похлопал Себастьяно по плечу:

– Какой же вы счастливец, молодой человек, что вам удалось добиться расположения такой девушки. Надеюсь, своим достойным поведением вы сумеете сохранить любовь Анны на всю жизнь! – Он повернул голову. – А, начинается! – взяв Мари за руку, он потянул ее на поиски более удобного места.

Церемониймейстер встал у двери и несколько раз громко ударил в пол празднично украшенным жезлом. Зычным голосом он провозгласил прибытие их величеств, и все разговоры в зале затихли. Смолкла и музыка, оркестранты учтиво отошли к стене. Оркестранты… один из них привлек мое внимание. Не веря своим глазам, я привстала на цыпочки, чтобы получше рассмотреть его. Среди флейтистов стоял Хосе! В серебряном камзоле и с такого же цвета повязкой на глазу. Подняв обе руки, я отчаянно замахала ему, но он, казалось, меня не заметил. Себастьяно опустил мои руки.

– Прекрати немедленно! – прошептал он. – Сейчас войдет королевская чета!

– А ты прекрати постоянно мной командовать, тиран! – Я бегло взглянула на музыкантов в надежде, что Хосе нас увидел, но несколько гостей загораживали мне обзор.

– Кто этот одноглазый? – прошептал Себастьяно.

– Ты его прекрасно знаешь. Это твой друг Хосе.

– У меня нет друга с таким именем.

– А откуда тогда ты знаешь, что я махала именно ему и никому другому, хотя в том углу стоят человек пятьдесят?

– Понятия не имею откуда. – Казалось, он почти вспомнил. По лицу было видно, как у него мозги трещат.

Тут по залу прокатился шепот. Настала минута большого выхода королевской четы. В зал с помпой, шелестя шелками, вошли король и королева. В ту же секунду я опять почувствовала зуд в затылке, да еще какой. Появилось предчувствие, что самое страшное у нас еще впереди.

* * *

Сначала я увидела королеву. На ней было широкое, покачивающееся при ходьбе платье в пол из дорогого голубого атласного шелка, обильно украшенное вышивкой, с длинным, отороченным горностаем шлейфом. Как и остальные гости, она спрятала лицо под маской, но, в отличие от других, у нее закрыты были и губы, и подбородок, и даже шея – от нижнего края маски до самого декольте спадала усыпанная драгоценными камнями непрозрачная вуаль.

Лишь горстка людей в этом зале знала, что вуаль – не что иное, как вынужденная мера в безвыходном положении. Знал и король, с прямой спиной вышагивавший рядом с ней, благосклонно кивая во все стороны. Он был среднего роста, стройный, с длинными темными волосами, которые уже слегка поредели. Изумрудно-зеленый камзол подчеркивал бледность его удлиненного лица. В отличие от королевы он надел узкую маску, скрывавшую только глаза, так что черты лица можно было подробно рассмотреть. В уголках его губ прятался гнев. На жену он не смотрел. Так, словно уже порвал с ней.

Следом за ними появился кардинал, как и при нашей первой встрече, в роскошном красном облачении, без маски. Козлиная бородка на его лице бухгалтера была тщательно подстрижена, кончики усов зачесаны наверх. Кардинальская шапочка, такая же ярко-красная, как и облачение, аккуратно сидела на зачесанных назад волосах. На фоне наглухо застегнутого белого воротника в сиянии множества свечей лицо его казалось блеклым. Оно оставалось совершенно непроницаемым, но даже опущенные веки не могли скрыть выражения темных глаз: в них светилось предвкушение. Пока процессия размеренно продвигалась к торцевой стене огромного зала, где находилось небольшое возвышение, он, сознавая близкий триумф, не отрываясь, смотрел на идущую впереди королеву. Король и королева опустились в тронные кресла на возвышении, предоставив своим знатным верноподданным занять места перед ними. Ришелье сидел в нескольких шагах от королевской четы в кресле попроще.

Тут снова заиграли музыканты, но, как я ни вытягивала шею, увидеть их не смогла, нас разделяло слишком много людей. Бесконечной чередой они тянулись мимо их величеств и кардинала, чтобы выразить свое почтение.

Себастьяно отпустил меня.

– Я должен идти к кардиналу!

– Нет, – тут же ответила я. – Не ходи туда! Останься!

– Я служу в его лейб-гвардии и должен охранять его, когда он появляется на людях. Но надолго он сегодня не останется. Только до… до того момента, когда все будет позади. – Он бросил на меня умоляющий взгляд. – Анна… по-другому не получится. Как только я вернусь, мы с тобой все начнем с начала и просто забудем об этой истории.

Меня полностью парализовало страхом. Я изо всех сил удерживала его.

– Тебе нельзя туда идти!

Я даже подумала было засунуть ему в карман маску и пожелать, чтобы он вместе с ней отправился домой, но боязнь возможных непредсказуемых последствий остановила меня.

В следующую минуту все эти мысли будто ветром сдуло. Над плечом Себастьяно возникла серебряная повязка.

– Время пришло, – сказал Хосе. Он положил руку на затылок Себастьяно и какое-то время придерживал его. Себастьяно, вздрогнув, застыл, его взгляд стал странно пустым, глаза почти закрылись. Я видела, как подрагивают его веки, а глазные яблоки за ними движутся из стороны в сторону, словно он, бодрствуя, видит сны. Это длилось несколько секунд, но мне они показались вечностью. Наконец Себастьяно снова открыл глаза, взгляд его был ясным. Он взглянул на меня, и я поняла, что память вернулась.

Хосе наклонился вплотную к нему и что-то прошептал на ухо. Себастьяно по-прежнему стоял не двигаясь. Он производил впечатление человека, потерявшегося в пространстве, как бывает, когда очнешься после долгого, глубокого сна. Но и это состояние прошло, уступив место железной решимости. Себастьяно шагнул ко мне и порывисто обнял. За этим последовал долгий, страстный поцелуй, который обдал меня таким жаром, что чуть не задымились подошвы моих шелковых туфелек.